В БЕЛОМ

Сколько стоит тишина за твоим забралом?
На столе лежит луна, жирная, как сало.
Все, как в книжках, помнишь, друг, как шуршат страницы?
Как внутри скрипят шарниры и в глазах двоится?

Вылезает из груди злобный дядька Гофман.
На запястьях разума, как татуировки
Изгибаются углы в сложные узоры.
Дядька Гофман достает шило из камзола.

Через несколько секунд с темнотой сомкнувшись
Шевелится в волосах безголосый ужас.
Что-то смотрит сквозь тебя мертвыми зрачками.
Кто-то шепчет в голове страшными словами.

Где-то, что-то, кто-то, как-то. Кнопочку органа
Мастер нежно нажимает. И звучит сопрано.
Растворись, душа моя, в этой лютой песне,
До антракта далеко, в темном зале тесно.

За кулисой шебуршит автор балагана,
Копошится клешнями в духоте карманов
Вздохи скуки, кресел скрип, девять или восемь? 
Где начало, где конец, - кто об этом спросит?

Кто об этом зарычит в пустоту подвала?
Гофман пляшет, зал молчит. Много или мало?
После третьего щелчка дух уносит в космос,
Рассыпаются в пути глупые вопросы. 

Ухмыляется во мрак мастер балагана,
Раздуваются меха черного органа,
Пролетают миражи, возникают двери,
Проступает ненависть к человечьей вере.

Рубит воздух на куски жуткое либретто
То ли слишком много тьмы, то ли мало света...

Все как в книжке, помнишь, друг, номер той страницы -
Три шестерки?.. Или две гордых единицы?