Кирилл Юрьевич Рыбьяков   ПЬЕСА     11 августа 2005 г.

Ни вчера и не завтра. А огоньки капают мерцанием откуда-то. То ли на голову, то ли сквозь нее. Так уже было. В кармане ползают табачные пылинки. Глаза смотрят внутрь и в них отражаются остывающие угольки небольшого костерка, пощелкивая и дымя. Не выходи изнутри, даже если ощущаешь дискомфорт. С наружи еще хуже. Самое подходящее время сесть и написать пьесу о непостижимо гаснущих звездах, о болезненно-кошмарной любви, о потерянном волшебном камушке из детства и о гигантском несуществующем внутреннем свете. В пьесе должна обязательно присутствовать какая-нибудь известная личность, ну, к примеру, составитель словаря - Владимир Иванович Даль. Пьеса должна быть абстрактна и, составитель словаря Даль, сам, впрочем, весьма абстрактный, должен внести в нее долю гротеска. Помимо составителя словаря в будущую пьесу хорошо бы еще ввести сам Словарь Даля, как отдельно действующий персонаж. Итак, два действующих лица уже придуманы. Осталось выбрать сюжет и это самое сложное. 

Сюжетов в истории мировой литературы совсем мало и никуда от этого не деться. Что ж, раз выбор невелик, а пьесу написать надо, будем использовать то что есть; например: на протяжении трех актов суровый составитель словаря Даля сидит в полутемной комнате и вдумчиво читает Словарь Даля. Хорошо бы еще, чтобы он читал его по слогам, это бы придавало действию некий шарм. Комнату неплохо бы осветить тусклыми софитами, дабы у зрителей не текли слезы из глаз, от яркого света. В конце третьего акта, под самый занавес, легендарный составитель словаря Даля дочитывает последнюю страницу Словаря Даля, закрывает его и меланхолично уходит со сцены.

Или: на сцене стоит старая кровать, ножки которой местами поела ржавчина. На кровати, укутавшись оранжевым ватным одеялом спит уходящий в небытие строгий составитель словаря Даля, Владимир Иванович. В начале первого акта из кулисы появляется Словарь Даля и, на протяжении шести актов, включающих в себя один антракт, глубокомысленно изучает великого составителя словаря Даля. Под конец шестого акта Мастер, составитель словаря Даля, отправляется в странствие меж мирами, ведомый неведомо откуда появившимся Вергилием, а Словарь Даля ложится на место Владимира Ивановича, составителя словаря Даля, закутывается оранжевым ватным одеялом и мирно засыпает.

Возможен и такой вариант: действие происходит в черном кабинете. На заднике висят гигантские часы, циферблат которых фосфоресцирует. На авансцене стоит алюминиевый таз, в котором гордо возлежит Словарь Даля. Медленно гаснет свет в зале. Через несколько томных секунд ожидания включают ПРК и зрителям становится видно, как вероломный составитель словаря Даля, нежно вальсирует в розовом камзоле от одной кулисы, к другой. Тихая музыка местами разбавлена сэмпловыми вставками жуткого скрежета. В моменты скрежета Словарь Даля самопроизвольно перелистывает страницы, а монстрообразный составитель словаря Даля замирает в танцевальном па и улыбается в зал. При этом в свете ПРК видно только розовый камзол и ослепительно белую улыбку Владимира Ивановича, висящую над горловиной камзола. Действие состоит из двух актов, без антракта. Часы, фосфоресцирующие на заднике, никакой специальной смысловой нагрузки не несут, являясь всего лишь необходимой и неосознанной частью реквизита.

События, однако, могут развиваться и совершенно по другому. На сцене стоят два удобных кресла, ручной работы. В креслах, вальяжно развалившись друг напротив друга, восседают два мэтра - Казак Луганский и Антони ван Левенгук. Казак Луганский курит сигару и досконально рассказывает, как он составлял Словарь Даля, записывал его гусиным пером на дорогой мелованной бумаге, переплетал его, не доверяя переплетчикам, дубил свиную кожу для обложки и готовил сусальное золото для окантовки. Антони ван Левенгук на протяжении монолога отхлебывает чаек из китайской фарфоровой чашечки и пристально наблюдает сквозь два склеенных воском стеклышка за Казаком Луганским. По окончании монолога занавес падает, звучит увертюра Брамса и зрители идут в буфет пить кофе и есть театральные булочки.

Вот вам несколько вариантов Вашей пьесы. Выбирайте понравившийся и ставьте свой неповторимый спектакль. Я обязательно куплю билет в первый ряд, буду смотреть вашу великолепную пьесу и мучительно размышлять о потерянном волшебном камушке из такого далекого детства.

...А огоньки капают мерцанием откуда-то...