ЛЕГКАЯ НАРЕЗКА II

Иногда мы можем заметить, что совет духа явно неправилен; но и в этом случае лучше последовать ему, хотя и приняв необходимые предосторожности на случай неудачи.

Что это, Кет, с ума ты, что ль сошла?

Ведь это дряхлый, сморщенный старик,

А не девица, как ты говоришь!

Отраженный свет. Ты собираешь пылающие уголья на головы твоих сотоварищей по разгулу. Чувственность, которая овладела тобою, погубит твое здоровье. Твоя сестра окажет тебе единственную помощь в твоей крайней нужде. Ты играешь перед светом фальшивую игру, но свет не поддается твоему обману. Прекрати свою фальшивую игру, и ты насладишься большим счастьем и вкусишь радости больше, чем ожидаешь. В основе сердца ты добр, и твое изысканное образование с воспитанием проложит тебе дорогу.

У вас тут повсюду слышится премилая музыка, господин доктор.

Жизненное испытание состоит в том, что испытывают то, чего не хотят испытывать.

And at the last from inner Egypt came

The strange dark One to whom the fellahs bowed;

Silent and lean and cryptically proud,

And wrapped in fabrics red as sunset flame.

Throngs pressed around, frantic for his commands,

But leaving, could not tell what they had heard;

While through the nations spread the awestruck word

That wild beasts followed him and licked his hands.

Soon from the sea a noxious birth began;

Forgotten lands with weedy spires of gold;

The ground was cleft, and mad auroras rolled

Down on the quaking citadels of man.

Then, crushing what he chanced to mould in play,

The idiot Chaos blew Earth's dust away.

Жители близлежащих районов города предпочитали избегать проклятого места. Рассказывали, что вокруг башни водят по ночам хороводы уродливые младенцы, жизнь которых длилась только в пределах стен находящегося неподалеку роддома, и что какой-то мальчик, бродивший полями морозной зимней ночью, видел сидящую на вершине башни птицу с длинными козлиными рогами, которая со скрежетом выклевывала из башни камни..

Засел мертвец в земле вонючей

Сидит и нюхает вовсю:

"Не нужно ароматов лучше,

Здесь я рожден и здесь сгнию". 

48. Глупый пророк мой твердит: "Один, один, один"; не бык ли он, и не ноль ли согласно сей Книге?

Происхождение же его есть суровая, терпкая и строгая скорбность всего тела сего мира, ибо когда во время вожжения гнева свет в самом внешнем рождении сего мира погас, терпкое качество стояло в своем самом остром и суровом рождении и стягивало воедино, весьма сурово и терпко, состав всех источных духов; откуда произошли тогда земля и камни; и оно было по всей истине домом смерти или темницею жизни, где находился в плену тогда царь Люцифер.

И вот кто-то пронзительно закричал, наводя оторопь и ужас, и послышался глухой удар, словно на пол рухнула какая-то тяжесть.

Можно только сказать, что если кому-нибудь удается пренебречь, например, болезненным аффектом благодаря тому, что он противопоставляет величину мировых интересов своему собственному ничтожеству, то мы не видим в этом никакого проявления юмора, а проявление философского мышления, и не получаем никакого удовольствия, отождествляя себя с этим человеком.

Было когда-то четыре верблюда

У дона Педро, и он с успехом

На них весь мир не спеша объехал.

И я сотворил бы такое же чудо,

Будь у меня четыре верблюда.

В Пражском Граде сохранилась мощенная грубым булыжником улочка, на которой, по преданию, жили алхимики, прозванная по такому случаю Золотой. Судя по неказистым одноэтажным домишкам, притулившимся по левую сторону от грандиозного собора Святого Витта, золотом тут и не пахло. Крохотные перекошенные оконца и низкие потолки сумрачных комнат, где неведомо как умещались мастерские с горном, лабораторными столами и заставленной сосудами полкой свидетельствовали о беспросветной нужде, исступленной работе и тайне.

К великому моему изумлению, множество шалых философов и лекарей тратят время на споры, что придает источникам теплоту: бура, или же сера, или же квасцы, или же рудниковая селитра, и городят при этом всякий вздор, а меж тем уж лучше бы они зады себе чесали, а не языки, и не теряли попусту времени на споры о том, происхождение чего им неведомо, тогда как дело объясняется весьма просто, и раздумывать тут нечего.

Волновая формула гниения представлена в Каббале буквой N, связанной со знаком Скорпиона, триединая сущность которого сочетает в себе Орла, Змею и Скорпиона. Сами по себе, эти иероглифы означают духовную формулу инкарнации. Кроме того, здесь желательно использовать букву G - триединую формулу фаз Луны, которые, в свою очередь, говорят нам о природе человеческого бытия. Луна не светится сама по себе, но приобретает видимость сияния благодаря солнечным лучам. Точно также и цепь инкарнаций индивидуальной души порождает видимость изменений, в то время как отдельная звезда, каковой является каждый из нас, остается сама собой, вне зависимости от того, видят ли ее на Земле.

Проходит шесть дней и шесть ночей. Душа человеческая боится появляться в здешних местах, заснеженный лес молча мертвеет под движущимся небом, близлежащий городок, окруженный постами милиции, затаился в сдержанной тишине, люди разговаривают тише, говорят, что по пустым болотам ходят толпы мертвецов с растрескавшимися мордами, вооруженные винтовками и падающим с высоты ужасом своей нечеловеческой ненависти к живым.

Благочестивому с трудом дается хлеб насущный,

А греховодник схватит кус рукою загребущей.

Геббельс тоже впал в состояние мистического экстаза или, скорее всего, напустил на себя экзальтацию, так как сразу сообразил, что нужно сделать, и распорядился принести хранящиеся в секретном сейфе гороскопы. И два маньяка, два людоеда в лихорадке склонились над астрологическими чертежами, ища в них спасительное знамение.

Я сделать все смогу! Как истая змея,

Я заражать могу отравленной слюною,

В служенье Сатане - вся жизнь и цель моя!

Болезнь красавица! Болезнь тоска с грозою!...

И тело у меня все язвами покрыто...

Я с упоением люблю их и лелею,

Коплю в них ясный сок для радостного сбыта

Любовницам своим за страстную затею!

Если человеку постоянно приходится слышать, что улицы небезопасны для прогулок, что прибои небезопасны для купания, и даже щипание травки небезопасно для коров ("Сатанинский забой крупного рогатого скота"), то возникает вопрос, куда же ему приткнуть свое тщедушное человеческое существо? 


Стоял погожий весенний день. Птицы небесные распевали на все голоса ликующие песни, а люди предавались бесчисленным работам, обливаясь святым потом тружеников. Все в природе: планеты, деревья, морские хищники - прилежно выполняло свой долг. Все, кроме самого Творца! В рваных одеждах валялся он на дороге.

Здесь четверо пьянчужек, сев кружком,

Сумели нанести такой урон.

Бутылкам, флягам, бурдюкам с вином,

Что даже Бахус был бы изумлен.

Если все это исполнено без труда и в совершенстве, пусть соискатель представит себя сражающимся со всеми силами Вселенной. Он слишком мал, и это его спасет; но в конце его победит Смерть и покроет его черным крестом. Пусть же он упадет навзничь.