АКВАЛАНГ

Бумага в Магистрат

Да, еще я был на запредельнейшем концерте Кооператива Ништяк. Назвал бы его - усталый алхимик в зале своих неудавшихся творений. Паталогическое кафе в стиле позднего совка и ни одной антропологически вменяемой личности - кроме пары моих знакомых. Ужасающе кривые, с перекошенными обрубками тела и наспех сверстанным скелетом, засовывают в какое-то отверстие в прыщавом черепе бутылку пива - панки, големы, скинхэды, выродки и отребье. И Кирилл Рыбьяков - великий артист, гениальный поэт, последний эстет - среди роскоши анонимных уродов - какой же шик! Я думаю, он бы сыграл великолепный концерт даже для крыс или других интересных животных - в этом фантастический духовный нон-конформизм его творчества, такого ненужного никому и такого важного... Кому?

В гримерку был превращен узкий коридорчик между туалетом и кухней, облицованный прозекторским синим кафелем... Мертвенный свет, но такой очаровательной мертвоты - как из фильмов перестройки. Уроды обсуждали национальный вопрос и некого... Червякина? Заместителя главного редактора газеты "Русский порядок", уличенного в педофилии... Ах!... Только вообразите себе эту червиную эротику... Грязненькие зеки-антисемиты внимательно пыхали сигаретками и хрипло наседали друг на друга... Я, честно, такого не видел даже в бункере НБП в период его максимального упадка. То есть конвенциональные термины брезгливости - вырождение, олигофрения, маргиналия, white trash, люмпены, реднеки - здесь просто осекаются, это за гранью. Понятно, что когда гламурный литературный критик Лев Данилкин каждую неделю ездит к Проханову за интервью, понятие "маргинальности" перестает что-либо значить. Но мне предстали маргиналы не идейные, а биологические - будто чья-то демоническая воля упорно тычет эти тела в самый - поймите, что это значит - финальный низ человеческого бытия.

А на противоположном полюсе, остывшем и забытом - равнодушно улыбается заоблачное лицо Кирилла, а морщины от глаз расходятся веером как эсэсовские молнии. Когда мы небрежно пили там, я переставал понимать, зачем же жить дальше...

И вот я еще подумал - а может... это и есть последние паладины, окончательные тамплиеры, искалеченные мальдороры рабочих окраин? "Демиург метит своих врагов", что называется. Люди, упавшие в такую непостижимую яму, где все пропорции просто растворяются, их не схватить, не оценить... Там... Я подумал... Может в этом и есть последний баланс аристократизма, последний отблеск его высшей иронии? Subhuman, subhuman, I tell you, brother, I tell you, brother... Это очень важная мысль, но у меня не хватает души, чтобы её додумать. Слушайте Кооператив Ништяк.

20 марта 2005г.