Л.В.Г.

О некоторых вещах в этом мире шутить не стоит...

1

Чертили руны на камнях

И пентаграммы на деревьях.

Карл Фишер "Чужие"

Детство? Детство было. Мы жили в двухэтажном доме для университетских преподавателей. Я жил на втором этаже, Игорь (Выдумщик) на первом. Рядом с нашим домом стояла общага для "элитных" студентов, тоже двухэтажная из черных от старости бревен. Два эти домика были обнесены забором так, что получался эдакий "замок", с довольно большим двором внутри закрытого пространства. В центре дворика был разбит яблоневый сад. В летнее время универовская общага для золотой молодежи практически пустовала, в ней на каникулы оставалось только восемь человек - пять молодых людей физиков и три девы - одна филолог и две с истфака. Вот теплыми летними вечерами я и ошивался рядом с ними. Как только зной спадал, студенты выходили во двор, пили за столиком в окружении яблонь чай и вели различные беседы, которые я не понимал, но мне было как-то очень спокойно сидеть рядом с ними на скамеечке, пить с ними чай, есть печенье и слушать убаюкивающие размеренные беседы, состоящие из непонятных слов. Иногда специально для меня выносили тяжелые книжки с картинками - картинки были маловразумительные, некоторые из них были просто бессмысленными линиями, некоторые очень яркие и красочные.

Однажды, когда я был в расстроенных чувствах по какой-то детской обиде, Вадим - который был лидером этой восьмерки, тихим голосом мне сказал, чтобы я не печалился по пустякам, потому что, если обращать внимание на всякие мелочи, то печаль быстро иссякнет и окружающие картинки осыплются, как штукатурка. Только через десяток лет я понял смысл этих слов, произнесенных мягким голосом.

Настоящий праздник для меня наступал, когда в какие-то определенные дни, на наш дворик уже опускались сумерки, мои друзья выносили во двор таинственные предметы, одевались в длинные серые балахоны и разжигали небольшой костер. Костер обычно окружали семь камней, на которых были какие-то, тогда мне непонятные знаки. Огонь и камни находились в центре вырезанной на земле семиконечной звезды. Семеро становились в лучи звезды, Вадим ходил по кругу, семь кругов в одном направлении, семь кругов в обратном. Все это походило на какую-то странную игру из сумасшедшего дома. Правила заключались в следующем - проходя мимо одного луча, Вадим говорил определенное число, стоящий в этом луче человек должен был в ответ называть свое число. Все это записывалось в блокнот. В конечном итоге получалось 196 чисел. Потом с этими числами производились какие-то сложные математические действия - в то время я попросту не мог понять, даже если бы очень захотел, а в дальнейшем было лень вникать в суть вычислений. Когда мне было 11 лет, наша семья переехала в другой конец города. Родители Выдумщика тоже получили новую квартиру. На этом бы вся история и завершилась ... Но...

2

Через время пронес он серебряный бред,

Значит мы не согнемся под судьбы топором

Карл Фишер "Бамбук"

В 1982 году я и Игорь вновь пересеклись каким-то образом, вместе бряцали на фанерных гитарах, а в 83 сколотили свою группу. Однажды, возвращаясь от Выдумщмка домой, я неожиданно встретился с Вадимом, который, как выяснилось, жил в частном кирпичном доме, неподалеку от меня. Он пригласил как-нибудь на досуге заходить в гости. Ну, мы как-то и зашли на огонек и были немало изумлены, увидев там все ту же компанию из восьми человек. Так же улыбчиво пили чай и вели непонятные беседы. Как сейчас принято говорить - это был оккультный кружок. Магистром в нем был Вадим Галицкий. Между собой эта компания именовала себя в шутку - Ложа Вадима Галицкого (Л.В.Г.). Круг этих людей занимался не туманом и миражами (чем обычно грешат общества такого типа), а преследовал вполне конкретную цель. Мы стали довольно частыми гостями в этом месте, особенно долгими летними вечерами. Дом был обнесен высоким забором и на небольшом "приусадебном участке" находился неизменный яблоневый сад. Никаких посвящений, ритуалов и прочей бутафории не было. Я и Игорь просто приходили, слушали разговоры, включались в них и довольно неплохо проводили время. Была только просьба со стороны Вадима, по возможности, не трепать языком за пределами дома. Мы и не трепали. Находясь в каких-нибудь других местах, когда речь заходила о мистике, оккультизме и метафизике мы обычно делали детские непонимающие лица и старались переключить разговор в другое русло. В общем тайну мы хранили. Никто из даже самых близких друзей и соратников не знал, как все обстоит на самом деле.

3

Не растут деревья внутри весны
Ты играешь в жизнь, жизнь играет в сны
Сны играют в книги, которых нет
Те, которых нет излучают свет
Карл Фишер "Игра"

Время потихоньку ползло, мы стали понимать о чем велись разговоры, многие символы обрели смысл, "тяжелые" книги стали легко читаться. Мы жили, как бы двумя жизнями одновременно - в окружающем нас мире и в "параллельном" . В так называемой "объективной реальности" мы стали замечать иногда какие-то изъяны, дыры, какую-то грубую бутафорию. Некоторые места "реальности", казалось вот-вот свернутся в трубочку, как рулон обоев, или осыплются, как разбитый витраж. Вся эта нереальность окружающего мира, как правило, проявлялась только в определенных местах, обычно малолюдных и заброшенных, как плохо прописанные детали в пейзажах. Вадим работал в каком-то туманном НИИ, начальником какого-то мутного отдела. (Как Вы помните, была масса всевозможных институтов, где занимались неизвестно чем и черт знает зачем). Иногда он делал сам себе командировки и летал по всей стране. Возвращался он обычно грустным, неизменно приговаривая: "Пьют нынче метафизики. Беспробудно и бессмысленно". Привозил он с собой из командировок кучу иностранных журналов по физике и математике, а так же специально для меня и Игоря кучи переводных, отпечатанных на машинке книжонок (ширпотреб, как он сам их называл), которые мы очень быстро проглатывали, как фантастические романы. Находясь утром в одном мире, вечером в другом, мы ощущали полную несовместимость этих состояний. Окружающий "реальный мир" становился все более отвратительным и неприемлемым. Нужно было сделать выбор и на чем-нибудь остановиться, но в силу объективных обстоятельств выбор сделать мы были не в состоянии и соорудили себе третью составляющую - вплотную занялись сочинением музыки. Это удивительным образом послужило сглаживанию острых углов двух реальностей и временному их примирению. В таком состоянии сознания мы пробыли вплоть до 92 года...

4

Засквозило замогильем
Зачернело внеземельем.
Карл Фишер "Кладбищенская полька"

Однажды зимой, где-то перед новым годом, я и Игорь, после очередного вечера в ЛВГ пошли по домам. Наши жилища находились примерно километрах в трех друг от друга. Где-то посередине между ними район разрезала железная дорога, место мутноватое - обычно безлюдное и какое-то затрапезное. На этом месте мы обычно расходились в разные стороны - я к себе домой, Выдумщик к себе. Не дойдя до железнодорожного полотна несколько десятков шагов, мы неожиданно остановились, увидев нечто. Прямо перед нами в пространстве как будто образовалась дыра, сквозь которую в обоих направлениях сновали серые тени. Стало очень жутко. Так сильно я не пугался ни до, ни после этого. Выдумщик, судя по всему, тоже. (После этого вечера он заявил, что с него хватит всей этой чертовщины и он потихоньку стал отдалятся от ЛВГ, от музыки и, как следствие, от меня - занялся обычной жизнью в объективной реальности, сделал, видимо, единственно правильный для себя выбор). Дыра через несколько секунд, которые нам показались столетиями, потускнела и закрылась. Выдумщик, не прощаясь сиганул через железнодорожную насыпь и поскакал восвояси. Я, не соображая ничего от страха, добежал до Вадима, так как его дом находился ближе чем мой. Вбежав комнату я судорожно стал рассказывать о происшедшем. Лица стали серьезными и внимательными. Все быстро собрались и Вадим попросил меня показать как можно точнее, где мы все это видели. Захватив с собой какие-то приборы и раскладные линейки спешно 
отправились на место аномалии. Что-то измеряли, делили и слагали, быстро записывали в блокнот, тихо переговаривались между собой. Потом задумчивые отправились домой. Дома Вадим сел за стол и стал что-то чертить на ватманском листе, попросив его не тревожить. Меня проводили домой, так как я был сильно испуган и возбужден и попросили как можно быстрее забыть увиденное или списать все это на сумеречное вечернее время и оптическую иллюзию...

5

В городах, что мы когда-то бросили
Мраморные люди ходят с косами
Разнесет буранами над Родиной
Нас с тобой туманами белесыми
Карл Фишер " Молодость"

Как-то в начале 92 года, я вечером зашел к Вадиму. Компания была, как и всегда, в сборе. Мы сидели за круглым столом у камина, пили неизменный зеленый чай и вели веселые беседы, ни к чему не относящиеся. Ближе к полуночи Вадим сказал, обращаясь ко мне, что их "Большая Работа", практически завершена и все они покидают этот дом, этот город и на какое-то время все разъедутся в разных направлениях . Не смотря на это ЛВГ не распускается и мне не следует бросать ту область, которую я исследую и систематизирую. Так все и случилось...

6

В полночь, когда все тихо
Кто-то скребет под сердцем.
Может его разрезать -
Красным посыпать перцем?
Карл Фишер " Добро пожаловать в реальный мир"

Той же зимой Игорь бесповоротно нырнул в "реальный" мир, окончательно закрыв для себя метафизическую реальность и, как следствие, музыкальную деятельность. Мы с ним иногда встречались, что-то делали, пытались даже написать роман, но все что касалось "неведомого" было полностью исключено из тем нашего общения. О своих друзьях я ничего не знал, хотя иногда мне передавали от Вадима посылки с книгами какие-то сумеречные несловоохотливые люди.
Пролистывая на протяжении внушительного времени, различные макулатурные готические романы и сомнительные манускрипты, я неожиданно для себя выявил одну закономерность, весьма неприятную. Это меня довольно сильно смутило и вогнало в глубокую депрессию. Мрачное состояние усиливалось нарастающими воздействиями из "объективной" реальности. От всего этого я впал в тяжелейшую тоску и чернущую меланхолию, неделями никуда не выходил из дома , ничего не делал, на звонки в дверь не реагировал, в общем, был желанным пациентом для любой психушки. В китайской мыльнице у меня закольцованно крутился "Lucifer over London" Дэвида Тибета. От бесконечного воспроизведения диск заело на фразе "six-six-six" и где-то дня четыре круглые сутки из динамиков неслась только эта зацикленная фраза. Когда я был уже на пике сумерек, рано утром, часов в семь, дверной звонок настойчиво задребезжал. Я в сомнамбулическом состоянии открыл дверь. На пороге был Вадим . Он бодро зашел и на протяжении дня излучал свет, полностью "излечив" меня от тоски и тьмы. Мы с ним проговорили часов десять. От хандры не осталось и следа. Потом я задавался вопросом - а была ли эта депрессия, может это был только тяжелый сон?.. Вечером Вадим так же исчез, как и появился. В этот раз уже надолго...

7

Проплывают миражи, возникают двери...
Карл Фишер "Нумберон"

Время стерло с лица земли дома, в которых начиналась эта история. Однажды, проходя мимо этого пустующего и заросшего места, я очень удивился тому, как оно сжалось. Казалось бы, невозможно уместить на этом клочке земли два двухэтажных дома и яблоневый сад. Потом кто-то купил эту землю и пытался на ней что-то строить, то ли банк, то ли баню. Здание было построено, но по непонятным причинам развалилось в одну из летних ночей. Вероятно сейчас там пустырь. Вадим полностью исчез из поля зрения, да и о других участниках этой "игры" мне было ничего неизвестно. Временами казалось, что вся эта история всего лишь мираж, сказочная история, раскрасившая тускнеющий окружающий 
мир, кто знает. Я продолжал заниматься "лженаукой" , основал свою ложу, плотно сотрудничал с несколькими темными орденами и, в свободное время занимался музыкальным коллективом. Несколько лет я уже обитал далеко от города, в котором начинались мои первые робкие шаги по Пути.

Около года назад я куда-то брел, погруженный в туманные мысли, как вдруг услышал до боли знакомый голос - "Приятно видеть, что в этом мире пока все на своих местах". Вынырнув из абстрактных миражей я увидел улыбающегося Вадима. Мы устроились на скамейке в малолюдном сквере и провели в беседе время до полуночи. В основном говорил Вадим. Оказывается, он уже много лет жил в частном доме, недалеко от города в котором существовал я. Дело, в детали которого было посвящено восемь человек, завершилось. Но, в вычисления закралась маленькая ошибочка - в "дверь" могли пройти только семь человек, каждый через определенные промежутки времени, после чего дверь закрылась и Вадим остался. Он может открыть бесконечное количество дверей, кроме той, через которую прошли семь его соратников. Та дверь захлопнулась навсегда. Процесс завершен и хранить тайну уже нет никакой необходимости. Сейчас он работает над другим проектом из параллельной области. Он сыпал непонятными физико-математическими терминами, но в общих чертах картина была ясна. Мы вспоминали какие-то моменты из прошлого, некоторые из них вызывали у нас гомерический хохот. Когда мы расставались, Вадим сунул мне в руки толстую тетрадь, от корки до корки испещренную формулами и чертежами - самый обычный "ключ" к " дверям". Теперь этот ключ лежит у меня на полке с книгами - странно.

Я ехал домой в пустом вагоне метро. Перед глазами у меня проносились светлые лица участников ЛВГ, улыбающийся Вадим. Из каких-то потаенных глубин подсознания всходило солнце. Начиналась весна. В темных окнах вагона проплывал яблоневый сад, где однажды летним вечером маленькому плачущему мальчику какие-то светлые люди 
сказали о том, что не стоит печалился по пустякам , потому что, если обращать внимание на всякие мелочи, то печаль быстро иссякнет и окружающие картинки осыплются, как штукатурка...

7 апреля 2006 г.

Карл Фишер